Последствия кризиса

У Эль Мюрида интересное - о последствиях нынешнего кризиса между Америкой и Китаем, и о том, что в Китае будет происходить в ближайшее время.

Реальный результат вчерашней истории с поездкой Пелоси на Тайвань можно будет увидеть примерно через два с половиной месяца — в октябре этого года. Именно тогда пройдет 20 Всекитайский съезд КПК, который будет решать помимо прочих и вопрос об избрании руководства партией и страной.

В этот раз всё очень зыбко и не слишком предсказуемо. Си Цзиньпин слишком явно и откровенно намерен нарушить базовый принцип государственного и партийного строительства, который был выдвинут Дэнсяопином по итогам событий 1989 года, и вокруг которого сформировался вполне действующий консенсус в правящей элите — принцип сменяемости.

Обновление высшего руководства по-китайски выглядит достаточно здраво: на покой уходит меньшинство коллективного органа управления, чем обеспечивается, с одной стороны, само обновление, с другой — большинство всегда принадлежит «старым» членам руководства. Здоровый консерватизм вполне сочетается с динамикой развития. Два срока пребывания на высшем посту является еще одним механизмом баланса, что тоже выглядит боле чем здраво: десять лет — достаточный срок, чтобы выполнить проект, с которым к высшей власти приходит тот или иной руководитель. Если ему недостаточно этого срока, значит, у него есть проблемы с управлением, и это тем более повод заменить его на кого-то другого.

Си Цзиньпин хочет сломать этот порядок, причем каких-то серьезных причин объективного свойства для этого у него нет. Начиная с кризиса 2008 года, когда Китаю пришлось буквально в пожарном порядке переходить к принципиально новой модели развития, эта модель показала свои критические проблемы. «Общество среднего достатка», которое должно было создать внутренний рынок в стране, достаточный для замещения выпавших экспортных возможностей, привело к двум очень серьезным и негативным последствиям.

Во-первых, стремительно выросла долговая нагрузка на экономику, которая сегодня носит буквально фатальный характер: рост экономики уже не может компенсировать банковскую ставку. Во-вторых, в полный рост развивается традиционная проблема Китая — разрыв между побережьем и «глубинкой». Темпы роста уровня благосостояния побережья опережают темпы роста жизни и потребления в континентальной части страны. В определенном смысле возникают условия для противоречия, описанного в «транспортной теореме» Переслегина, которая объективно разрывает целостность странового пространства.

Эти тенденции стали видны буквально через несколько лет после того, как Китай начал реализовывать модель строительства внутреннего рынка, и ее пришлось подкреплять новой моделью управления - «социальным кредитом», которая была призвана взять под контроль и надзор государства негативные тенденции социального плана, возникающие в ходе реализации проекта «общества среднего достатка». То, что мы сегодня называем «цифровым концлагерем». Почему цифровым? Потому что управлять «вручную» миллиардным обществом банально сложно, но главное — неизбежно возникает еще одна хроническая проблема Китая — тотальная коррупция.

Если же к этому всему добавить крайне сложную структуру китайской элиты, в которой перемешаны и земляческие, и корпоративные, и клановые принципы, то схема, предложенная Дэнсяопином, объективно перестает работать: десяти лет становится недостаточно для того, чтобы прийти хотя бы к какому-то фиксированному промежуточному результату, чтобы передать дела в относительном порядке следующему руководителю страны.

В этом смысле решение Си Цзиньпина отказаться от ограничений пребывания у власти выглядит не просто блажью или личными амбициями. Оно обосновано сложностью задач, которые приходится решать. Однако понятно, что изменение существующей модели управления — это еще один проект, и тоже крайне непростой.

Возникает предел возможностей управления таким большим числом стратегических проектов, растут риски ошибок, создаются условия для возникновения управленческого хаоса. Напомню, что теория хаоса рассматривает нелинейные системы, критически зависимые от незначительных изменений в окружающей среде, которые приводят к непредсказуемым последствиям. Чем выше сложность системы и чем больше первоначальных условий, закладываемых в основу существования этой системы, тем в ней более вероятно наступление состояние хаоса.

Си Цзиньпин в некотором роде похож на жонглера, пытающегося жонглировать некими опасными предметами, число которых только увеличивается. Вероятность ошибки нарастает, и в какой-то момент еще один предмет становится фатальным для всего процесса жонглирования. Вполне возможно, что прилет Пелоси на Тайвань мог стать таким лишним предметом. Сам по себе этот прилет не представляет никакой экзистенциальной угрозы для Китая, и в любое иное время прошел бы совершенно буднично и незаметно. Но сейчас это не так.

Удалось ли Си Цзиньпину удержать все предметы в воздухе, пока неизвестно. Ответ на этот вопрос мы узнаем в октябре. Конечно, его противники сделают все, чтобы использовать очевидный провал (хотя будем откровенны — ничего экстраординарного на самом деле не произошло). Но упустить возможность со стороны противником Си Цзиньпина будет большой глупостью, что, конечно, вряд ли произойдёт.