Спасать людей или экономику?

В обсуждениях ситуации в мире нередко приходится встречать мнения из серии "Карантины разрушают экономику, не лучше ли просто позволить всем быстро переболеть" или "Людей-то спасут, а вот оставшимся просто будет нечего есть".

Профессор экономики Сергей Гуриев в статье "ВВП или жизни людей" объясняет, почему если спасать экономику и не спасать людей, то не будет ни экономики, ни людей.

Современное западное общество дает простой ответ на вопрос, стоит ли спасать жизни людей, даже если это приведет к остановке экономики: стоит, чего бы это ни стоило. Означает ли это, что человеческая жизнь в западных странах бесценна? Не совсем. Жизнь современного американца оценивается сегодня примерно в $14,5 млн. При таких оценках остановка эпидемии коронавируса любой ценой – это не только правильно с этической точки зрения, но и экономически выгодно.

...

В этой колонке я рассказывал о простом – и хорошо известном экономистам – утверждении: те, кто говорит, что человеческая жизнь бесценна, хотят на самом деле сказать, что она бесплатна, – чтобы не платить за жизни, потерянные по их вине.

...

3 марта директор Центра Стиглера в Чикагском университете Луиджи Зингалес опубликовал в блоге центра Pro-Market колонку, которая оценивает экономические выгоды от введения жесткого карантина.

Зингалес провел простой расчет. Предположим, что в США будет инфицировано 60–70% жителей – примерно 200 млн человек. Используя данные об эпидемии, доступные на тот момент, Зингалес оценил, что примерно 5% инфицированных (т. е. 10 млн человек) потребуется искусственная вентиляция легких. Если в этот момент американская система здравоохранения будет работать в нормальном режиме, то удастся спасти 8,2 млн из них; если будет перегружена – только 1 млн. Таким образом, стратегия жесткого карантина, направленная на «выравнивание кривой», может спасти 7,2 млн жизней. Зингалес затем использует оценки стоимости человеческой жизни, основанные на работах Кипа Вискузи (тех самых, которые я обсуждаю в своей колонке 2003 г.). В долларах 2020 г. стоимость жизни американца составляет $14,5 млн. Так как большинство погибших от коронавируса – это пожилые люди, Зингалес использует общепринятый в США «дисконт» в 37%. Итого, выгода от жесткого карантина составляет $14,5 млн * (1 - 0,37) * 7,2 млн = $66 трлн.

Что такое $66 трлн? Это три годовых ВВП США. Любые сегодняшние оценки экономических потерь от эпидемии и карантина – и пакетов помощи, необходимых для того, чтобы справиться с последствиями карантина, – исчисляются триллионами, а не десятками триллионов.

...

Вполне возможно, что российское правительство считает, что ему не по карману потратить 10–15% ВВП, которые выделяют на борьбу с последствиями карантина западные страны. Российская экономика находится не в лучшем состоянии – отсутствие реформ, санкции и контрсанкции привели к десятилетию стагнации. Цены на нефть (в том числе и вследствие выхода России из соглашения со странами ОПЕК) находятся на очень низком уровне. Но ведь именно для таких кризисов Россия и копила средства в суверенном фонде. На 1 марта в фонде национального благосостояния было накоплено $123 млрд – тогда это было 7% ВВП, по сегодняшнему курсу рубля уже почти 9% ВВП. Конечно, часть этих средств проинвестирована в неликвидные активы. Тем не менее у российского государства есть и другие ресурсы (включая огромную госсобственность). Главный вопрос – это выбор приоритетов. Российские власти долго колебались и сделали свой выбор. Этот выбор очевиден: для российского государства есть более важные вещи, чем жизни людей.

Означает ли это, что, пожертвовав жизнями людей, Россия обеспечит экономический рост? Перефразируя известное высказывание Бенджамина Франклина, можно сказать, что пожертвовавший жизнями ради экономического роста не получит ни того ни другого. То, что страны, в которых человеческая жизнь ценится так дорого, являются самыми богатыми – это не совпадение. Основа современного экономического роста – человеческий капитал. Если не ценить человека, не будет и процветания.