Ожидали от этого фильма чего-то неземного. Такие слухи ходили - я вас умоляю. Мол, Зельдович - это вам не "Мама, не горюй", а новый Ларс фон Триер и Джим Джармуш в одном флаконе, но с германовской начинкой. Короче говоря, как все увидят, так и офигеют. Я был заинтригован. Ну, фон Триер не фон Триер, но даже если это просто молодой Герман - уже интересно.>

Ходил по магазинчикам, спрашивал кассету. Народ в магазинчиках делал круглые глаза, заявлял, что о таком фильме первый раз слышит и предлагал "культовый" фильм "Все без ума от Мэри" в подарочном исполнении.

А слухи, между тем, продолжали ходить. Кое-где в статьях проскальзывали упоминания об этом фильме как об одном из самых ярких событий кинематографической России. Мол, это такой постмодернизм, что всем постмодернизмам постмодернизм. Люди, говорилось в статьях, увидевшие этот фильм, больше никогда не смогут жить по-прежнему. Они начнут жить по-другому. Постмодернистски.

Что интересно, точного значения термина "постмодернизм" я не знал. Мне простительно, потому что я вообще не критик и имею полное право не употреблять в своих заметках столь любимые киноведами термины: "постмодернизм, брутальность, экзистенциализм, сакральность, саспенс" и прочую шелуху, которая обычно призвана скрыть убогость или описываемого фильма, или самой рецензии.

Впрочем, поскольку "Москва", как мне было обещано, представляла собой нечто невообразимое, я разорился на бутылку вискаря и пригласил знакомого киноведа, чтобы тот объяснил мне термин "постмодернизм". Тот пришел, долго и задумчиво курил, быстро опрокидывая бокал за бокалом. Изрядно захмелев, киновед стал мне пересказывать в лицах свои последние рецензии, которые я и читать-то не собирался, не говоря уж о том, чтобы слушать по ним радиопостановки, поэтому я его прервал и заставил перейти к цели нашего заседания.

Киновед напустил на себя очень умный вид, надул щеки и сказал:

- Старик! Постмодернизм - это, старик... Это, брат, такое течение в современном искусстве.

- Понимаю, - вежливо ответил я. - Но меня интересует толкование самого термина.

Киновед задумался. С другим собеседником он выкрутился бы без проблем, заявив, что только полный кретин может не знать, что именно означает слово "постмодернизм", но со мной было все сложнее, потому что я, простой деревенский паренек, не стеснялся признать, что ни черта не понимаю во всей этой модной терминологии. Да и понимать не хочу, если честно. Просто перед просмотром "Москвы" мне хотелось бы узнать, в чем там "ха-ха". Где смеяться-то, братцы!

Киновед снова напрягся, надул щеки, минуту посидел в таком надутом выражении, после чего изрек:

- Постмодернизм, старик, это течение, которое возникло после модернизма! Пост по латыни означает после. Модернизм, старик, означает модернизм!

После этого кинокритик, обессилевший от такого мыслительного напряга, опрокинул последний стакан виски и понес полную чушь, которая, безусловно, недостойна цитирования в данной заметке. Так что толкование термина "постмодернизм" осталось от меня скрытым в глубине веков, а "Москву", которую я все-таки выловил в одном из магазинчиков, пришлось смотреть без всякой на то идеологической подготовки...

Сюжет. Москва девяностых. Бомонд, криминал, легкие деньги, тяжелые долги, красивый свет, ночные клубы, богатые тоже плачут, нестандартный секс, алкоголь, наркотики, разборки и так далее. Собственно, то же, что и сейчас. Но с большим надрывом. Далее можно ничего не говорить, потому что все остальное прекрасно изложено в пояснениях сценария к характерам главных героев. Цитирую:

Ирина (Н.Коляканова), светская красавица, латентная алкоголичка. В 90-е - владелица ночного клуба, кругом в долгах, с 16 лет спит с Марком. Имеет случайный секс с Майком.

В общем, все так и есть. За исключением некоторых нюансов. В фильме Ирина, Маша и Ольга выглядят не как мать с дочерями, а как классические чеховские три сестры, находящиеся примерно в такой же чеховской среднерусской тоске и ипохондрии. Вишневый сад тоже присутствует. Правда, он не вишневый, но из-за отсутствия сада как такового зрители этого не замечают (фраза шикарная, но это не я придумал, а перефразировал из Марка Твена). Природа тем не менее действительно отдыхает на трех сестрах, которые вместе с Майком отдыхают на пленере в виду знаменитого большого трамплина на Ленинских горах. Бизнесмен Майк действительно фанатично любит балет, причем в страсти его звучит оттенок некоего полового извращения: похоже, ему нравится не сколько действие как таковое, сколько балеринки в белых пачках и на пуантах.

Майка действительно кинул его лучший друг Лева, причем весь фильм зрителям предлагают гадать: Лева это или не Лева. Зрители с самого начала понимают, что именно Лева, но покорно делают вид, что этот вопрос их хотя бы как-то интересует.

Психиатр Марк, когда Ольгу Лева лишил невинности (я только из сценария узнал, что его поразил этот факт; в фильме причины его самоубийства совершенно не понятны), кончает с собой довольно своеобразным и, вероятно, постмодернистским способом... Он втаскивает огромный чемодан на тот самый трамплин и едет на чемодане вниз как на санках. На этой сцене мы с котом Бубликом свалились с дивана, до того это все смешно выглядело. Впрочем, по замыслу создателей это, вероятно, должно было выглядеть трагично.

Майк, который по вине Левы задолжал сотни три тысяч зеленых спинок (green bucks), ведет себя с безмятежным спокойствием. Вроде, нормальный бизнесмен, чтобы его не грохнули в такой ситуации, должен суетиться, продавать недвижимость (тем более, пардон, что это не такая уж большая сумма для приличного бизнеса), однако он странно неподвижен, пуст и холоден, предпочитая отстраненно наблюдать за Первым предупреждением и Последним предупреждением, которые ему делают кредиторы. Майк курит. Майк строит балетную школу. Пусть меня грохнут - так, вероятно, думает Майк, - но грохнут красиво: в тот момент, когда я в смокинге буду нести цветы моей собственной балеринке. Его желание исполняется. Еще в самом начале фильма становится понятно, что его желание исполнится.

Негодяйский, но разбогатевший Лева женится сразу на двух сестрах. Циничную Машу он полюбил как родственную душу, а плавающую в мире собственных фантазий Ольгу он прокатил по Москве-реке на пароходике и трахнул в метро. Теперь он просто обязан жениться, как честный человек. Тем более, что Ольга поет так жа-а-а-алостливо, так пронзительно и щемяще, что ее сразу хочется трахнуть. Непременно в метро! Непременно! Как красивый символ холодной и отстраненной Москвы!

***

Теперь будем анализировать... Фильм "Москва" - это сплошной, мать его, постмодернизм.

Первую половину фильма обычные, неподготовленные зрители (особенно те, которые не слышали о том, что это фильм "культовый" и "гениальный) ни черта не могут понять, что происходит, поэтому кассету выключают. Это смотреть просто скучно. Какая-то странноватая "красивая жизнь", какой-то Лева, вместо соток "черного нала" привезший из Израиля однодолларовые купюры, а они, как ни крути, в сто раз меньшего достоинства, какие-то непонятные тетки - сначала три сестры, а потом оказывается мамашка с дочками, плюс холодные картины легкого кокаинового и тяжелого алкогольного забвения, разбавленные скучающими занятиями сексом: у открытого холодильника, сквозь карту России или в пустующем вагоне метро.

В чем смысл повествования - на первый взгляд, ни черта не понятно. То есть понятно, что три сестры (будем их так называть) ипохондричают, Майк дуркует, Лева выжидает, а Марк непонятно от чего страдает, но зачем нам все это показывают - совершенно не ясно. Диалоги все мало того что неинтересны и неинформативны, да еще и записаны по новомодной (читай - дешевой) манере - прямо вживую, поэтому вместо четких слов зрители слышат только малоразборчивое бормотание. Поэтому когда пьяная Маша начинает дразнить Ольгу, а та визжит и кидается в нее всякими вещами, это вносит приятное оживление в ход событий, и часть зрителей даже просыпается.

Но в общем и целом главный вопрос "На черта все это снято?" светится в глазах зрителей до самой финальной сцены. И даже в финале лампочки вопроса не гаснут, потому что женитьба Левы сразу на обеих сестрах (почему он, кстати, мамашку не прихватил, не очень понятно) - причем женится в загсе, со всеми процедурами, - вероятно, является каким-то забавным или глубоким символом, однако в чем здесь "ха-ха" - так и не понятно.

Зато основное "ха-ха" началось, когда стали выходить статьи с рецензиями на этот фильм. Ни один из критиков не имел права сказать "отстой", потому что фильм был объявлен "культовым" и даже "гениальным" задолго до выхода. Поэтому читать рецензии на эту скучную поделку - очень забавно. Вот, например:

Не буду обсуждать чужие рецензии, ведь каждый имеет право на собственное мнение, однако прямо скажу, что я думаю на эту тему.

Со сценарной и режиссерской точки зрения "Москва" сделана откровенно плохо. Попытки с помощью такой примитивной истории и совершенно невнятных (в прямом смысле этого слова) диалогов показать "идеологию Москвы - города, убивающего своих детей", или "тоску ельцинской эпохи", или "богатые тоже плачут, а заплакав, трахаются" - совершенно не удались. Критики были слишком добры. Чересчур. Классическая ситуация, когда из пустышки рецензиями пытаются выдуть огромный пузырь, переливающийся всеми цветами радуги. Его действительно выдули. Он действительно переливается. Но внутри пузыря - только пустой воздух, может быть, облагороженный резиновым запахом орбитбезсахара.

"Москва" явно опоздала лет на пять. Она мне очень напомнила первые послеперестроечные российские фильмы. Когда режиссеры, обалдев от того, что можно снимать что угодно и как угодно, бросались во всякие мыслимые и немыслимые эксперименты, причем во главу угла ставилась вычурность и позерство, которое выдавалось за тонкий стиль, высокое искусство и тот самый постмодернизм.

Тогда этот фильм прокатил бы без проблем. Он смотрелся бы как нечто новое, хотя и несовершенное. Сейчас же это все смотрится с некоторым недоумением. Ребята, помилуй бог, это что - постмодернизм? Да это просто плохо сделано! Не скажу - плохо написано, потому что литературное произведение отличается от кинематографического как литая кружка от жиклера, но само кино - слабенькое. Три сестры, одна из которых оказалась матерью и девушкой, вишневый сад, дядя Ваня и Большой трамплин как фаллический и одновременно апокалиптический символ - я вас умоляю!

Супермодный фильм о новых русских? Тоже не катит. Так "красивую жизнь" показывали в середине девяностых. А сейчас на дворе, ребята, 2001 год! Совсем другая красивая жизнь! Совсем другие штрихи, другой бомонд, другие акценты, другие клубы, другие деньги, наконец, а главное - другие бизнесмены и другие тетки из "высшего света". Все совсем не так. Так что даже как путеводитель по жизни новых русских - ой, не катит! Точно вам говорю.

Актерскую игру даже и обсуждать не хочу. Типажи героев очень тесно связаны со сценарием, поэтому трудно говорить, в чем виноваты сами актеры, а в чем - постановка.

Майк аморфен до безобразия. Есть только одна хорошая сцена - когда он убивает одного из своих партнеров всякими съестными и скобяными товарами. На полу остается лежать хладный труп, заваленный креветками и залитый краской. Очень экзистенциально, между прочим. Хотя Бублик считает, что это - чистый постмодернизм.

Три сестры - более-менее. Пожалуй, они в этом фильме смотрелись лучше всех. Аутичная по стилю Татьяна Друбич отлично вписалась в роль аутичной Оленьки, так красиво и отстраненно трахнутой в метро после небольшой экскурсии по старушке Москве. У Дапкунайте вполне хорошо получилась стервозная Маша. Мама Коляканова - владелица помирающего ночного клуба - довольно забавная и даже немного похожа на тот самый бомонд, который они все пытаются изобразить.

Психиатр Марк (по сценарию - представитель золотой молодежи семидесятых) в исполнении Гвоздицкого не удался абсолютно. А ведь могла бы получиться яркая роль.

Леву по всем статьям должен был играть Максим Суханов (впрочем, Майка он бы тоже сыграл без проблем). Почему Зельдович поставил на темную лошадку - Станислава Павлова, - черт его знает. Темная лошадка споткнулась на старте, упала на втором круге и потерялась на финише. Вспомнить нечего. Только пейсики, которые он к середине фильма уже сбрил.

Так что, как видите, сплошной раздрай и скукотища. НО! Есть два момента, которые в этом фильме, безусловно, порадовали. Во-первых, его снимал просто гениальный оператор - Александр Ильховский! Он действительно гений! Я такой потрясающей операторской работы не видел черт знает сколько времени. Часть картинок из фильма (я попробую их выловить для иллюстрации к рецензии) можно просто распечатывать и вешать на стенку - до того они хороши! Неожиданные и очень оригинальные ракурсы, великолепные картинки, вкрадчивое движение камеры - вот это класс! Вот это стиль! Вот это операторская работа!

Второй момент - это, конечно же, музыка. Композитор Леонид Десятников написал такую музыку к этому слабенькому фильму, что даже я был в полном восторге, уж на что на музыку к фильмам обращаю мало внимания. Музыка здесь на порядок лучше самого фильма. Ее надо оттуда вытащить и слушать отдельно, наслаждаясь богатством музыкального самовыражения Леонида. Послушайте, что он сделал из песни "Враги сожгли родную хату"! Это же просто великолепно!

Резюмирую. Сам фильм мне не понравился. Не понравился сценарий, не понравилась постановка, не понравились актеры. На мой взгляд, вся эта вычурность - абсолютно пуста и не несет за собой никакой сколько-нибудь серьезной мысли. Москва убивает своих детей? Трагедия внезапно разбогатевшего или также внезапно обнищавшего поколения? Я вас умоляю! Есть фильмы, в которых эти проблемы рассматриваются на порядок глубже и интереснее.

С другой стороны, картина вовсе не так уж плоха, как кажется большому количеству зрителей, выключивших кассету через двадцать минут после начала просмотра. Просто она рассчитана на психоделическое восприятие. Без анализа того, что происходит на экране. Этот фильм надо воспринимать как набор образов, очень красивых картинок и великолепной музыки. Картинки и музыка! Их можно воспринимать без всяких дополнительных допингов, ибо просто великолепны! А вот если хорошо выпить чего-нибудь благородного (но не до уровня полного отключения сознания) или затуманить свои мозги каким-нибудь иным образом, тогда весь фильм в комплексе будет смотреться на ура. Вероятно, на это и рассчитано. Академик никогда не поймет простую доярку. Не нюхавший кокаина никогда не поймет, что режиссер хотел сказать этим фильмом.